Ян Твардовский — из числа тех поэтов, которые своими стихами могут влиять на человеческие судьбы. «Спешите любить людей — они так быстро уходят…» — эта строка из его стихотворения, во многом ставшая девизом жизни и творчества поэта, получила широкую известность не только в Польше, но и далеко за ее пределами.

Ян Божьей Коровки

Как правило, скромность поэта не способствует его популярности, особенно в современную эпоху, когда во главу угла чаще ставят достижение успеха всеми возможными средствами, «амбициозность планов», умение хорошо «подать себя». На этом фоне личность Яна Твардовского представляется особенно удивительной, а его творчество выделяется «речей спокойной простотой»[1]. Эта поэтическая интонация отчетливо звучит в стихотворении «Просьба»:

Сам я не делал добра
ни много ни мало
ангела это рука
моею рукой давала
и любить я совсем не умел
верно или неверно
тот кто любил за меня
лучше чем я безмерно
догматов не понимал я
ни утром ни днём ни ночью

верю что объяснишь их
когда мне закроешь очи[2]

Хотя сам Твардовский не называл себя поэтом, а лишь «священником, пишущим стихи», он завоевал поистине всенародную любовь и занял достойное место в ряду крупнейших польских поэтов XX века, а общие тиражи его книг (стихотворных сборников, духовных размышлений и детских рассказов) достигли нескольких миллионов экземпляров. Его имя присвоено десяткам польских школ и гимназий. Пытаясь объяснить самому себе секрет своей неожиданной популярности, особенно среди детей и молодежи, о. Ян говорил: «Нынешний задыхающийся в спешке мир, которым управляют жестокие законы свободного рынка, переполнен соперничеством, неверием, неискренними чувствами. А молодые люди тоскуют по полноте веры, надежды и любви — и находят их в моих текстах».

Среди многочисленных наград, полученных Твардовским, он особенно ценил Орден Улыбки, присуждаемый международным детским жюри (при вручении награды лауреат должен с улыбкой выпить стакан лимонного сока). Знаменательное совпадение: 1 июня, день рождения о. Яна, с 1950 года отмечается как Международный день защиты детей. До конца жизни поэт сохранил детский взгляд на мир, способность изумляться его красоте и многообразию.

В марте прилетают зяблики
каждый не больше воробья
в мае иволга как девочка в голубом фартучке
покажется ненадолго
в октябре чернеют скворцы
в декабре любит
протягивает нам руки
на смерть с почетом наряженная елка[3]
(«В декабре»)

Особенно трогательным было отношение Твардовского к малозаметным, «скромным» творениям Божьим:

…Прекрасны леса и горы
и розы красой пленяют
но из чудес природы
мне ближе трава простая

Ни плодов ни колосьев
затоптанная негустая
травка моя сестричка
кармелитка босая [4]
(«Святой Франциск Ассизский…»)

А в стихотворении «Молитва святому Иоанну Креста» о. Ян даже придумал себе «природное» имя:

Святой Иоанн Креста, когда разгар лета
и коростель отзывается, глухой отголосок луга,
овечка с колокольчиком блеет, шелестит перепелка,
брось мне мальву и назови Яном Божьей Коровки[5]

Ян Твардовский. Фото: Александра Ивановская

Священство и поэзия

Жизнь Яна Якуба Твардовского, как нарекли мальчика при крещении в варшавском храме Святого Александра, начиналась радужно. Он вырос в интеллигентной семье, где родители воспитывали сына и троих дочерей в духе любви и религиозно-патриотических традиций. Каникулы семья проводила на лоне природы, в имении близких родственников. Еще в школьные годы Ян начал писать стихи. Во время учебы в гимназии был опубликован первый томик его стихов — «Возвращение Андерсена» (Powrót Andersena). В 1935 году Твардовский поступил в Варшавский университет, где изучал поэзию Юлиуша Словацкого.

Учеба прервалась в 1939 году, когда началась война. В годы гитлеровской оккупации Ян оказывал помощь жителям гетто, во время Варшавского восстания участвовал в подпольной деятельности и дважды был ранен. В 1944 году ему чудом удалось бежать с поезда, на котором поляков вывозили в Германию. Трагедия войны, в которой погибли многие его товарищи, повлияла на жизненный выбор Твардовского: он почувствовал, что призван к священству.

Вернувшись к изучению полонистики, он одновременно начал учиться в духовной семинарии, а в 1948 году был рукоположен в священники. Вначале он служил в сельском приходе под Варшавой, преподавая также основы религии детям с ограниченными возможностями. А с 1959 по 2004 год о. Ян был ректором храма Св. Иосифа при варшавском монастыре сестер-визитанток (монахинь Ордена посещения Пресвятой Девой Марией Елизаветы), по воскресеньям читал проповеди для детей.

Стихи, которые священник писал во время летнего отдыха, он периодически публиковал в газете католической интеллигенции Tygodnik Powszechny. Небольшой томик стихов Твардовского вышел в 1959 году, но подлинную известность ему принес сборник «Знаки доверия» (Znaki ufności), вышедший лишь в 1970 году. «Парадокс, юмор, впоследствии названный самим Твардовским “юмором мягкой улыбки”, стали постоянными средствами выражения в его стихах. Он писал с необычайной простотой, с любовью к миру, с принятием в духе детского доверия того, против чего человек, как правило, протестует (страдание, смерть). Сборник “Знаки доверия” сделал скромного священника чрезвычайно популярным автором и одним из наиболее почитаемых польских поэтов. Последующие стихи Твардовского еще более укрепили его положение в литературе»[6], — пишет Александра Ивановская, ближайшая сотрудница и помощница Яна Твардовского, редактор и составитель многих его книг.

Морализаторство убивает поэзию, поэтому пишущий стихи священник может изначально вызывать настороженное отношение: «А не собирается ли автор наставлять и обращать?» Стихи о. Яна мгновенно рассеивают подобные подозрения:

Не посыпайте религию сахаром
не подчищайте ластиком

не обряжайте в розовые тряпки ангелов парящих над войнами
не отсылайте верующих к лазейкам комментариев
Я пришел за утешением — не за тарелкой супа
хочу наконец преклонить голову
у камня веры[7]
(«Не надо»)

В стихотворении «Признание» он прямо говорит:

Я пришел не затем чтобы вас обратить в свою веру
да и вылетели у меня из головы все умные проповеди…[8]

А вот что пишет Твардовский в своей «Автобиографии», вышедшей уже после его смерти: «Я мечтаю о таком юморе, который учит смирению, позволяет смеяться над собой, спасает от пафоса, наполняющего старые религиозные стихи, о юморе, который позволяет взглянуть с улыбкой даже на драму». Еще одна актуальная мысль из той же книги: «Словом можно ранить, но можно и исцелить. Сейчас столько говорят о гигиене тела, о том, как нужно умываться, купаться, мыть ноги (причем не только каждый день по одной), а вот если бы задуматься о гигиене собственного языка…».

Но в центре всего творчества Твардовского, безусловно, тема любви, ведь он неоднократно говорил: «Для меня любовь – доказательство существования Бога». В его стихотворении «Спешите», посвященном поэтессе Анне Каменьской, эта тема получила особенно полное звучание:

Спешите любить людей — они так быстро уходят
после них остаются ботинки и глухой телефон
только то что неважно плетется словно корова
важнейшее так быстротечно что происходит внезапно
затем тишина как обычно значит вовсе невыносима
как чистота рожденная попросту из отчаянья
когда о ком-то мы думаем без него оставаясь

Не будь убежден что есть время уверенность ненадежна
она чуткость у нас отнимает как и любое счастье
приходит одновременно как пафос и юмор
словно два сильных чувства но одного слабее
так быстро уходят оттуда умолкают как дрозд в июле
как звук немного неловкий или холодный поклон
чтобы действительно видеть они закрывают глаза
хотя рискованнее родиться чем умереть
мы любим всегда слишком мало и всегда слишком поздно

Не пиши об этом так часто лучше раз и навсегда
и будешь подобно дельфину сильным и добродушным

Спешите любить людей — они так быстро уходят
а те кто не уходят возвращаются не всегда
и никогда не известно если речь идет о любви
первая станет последней или последняя первой[9]

Каким удивительным образом перекликаются строки из этого стихотворения с жизненным девизом великого гуманиста XIX века доктора Федора Гааза, которого при жизни называли «святым доктором»: «Спешите делать добро!»

Ян Твардовский. Фото: Александра Ивановская

Минута великой надежды

У о. Яна было францисканское восприятие смерти, он видел в ней врата в вечную жизнь. В стихотворении «На руки» поэт пишет:

Называют тебя дурнушкой
врассыпную бегут сломя голову
а я беру тебя на руки
как на счастье кролика

о смерть — минута великой надежды [10]

В последний день своей жизни, 18 января 2006 года, Твардовский, находясь в больнице, продиктовал свое последнее стихотворение «Иисус, уповаю на Тебя». В соответствии с волей автора, оно было впервые публично прочитано в день его похорон:

Вместо смерти
Ты прими
с улыбкой Боже

жизнь мою
что как розарий
пред Тобою[11]

Как раз в те дни мы завершали в Издательстве францисканцев подготовку к печати первого русского томика стихов о. Яна, и Александра Ивановская прислала для перевода польский оригинал этого стихотворения. Так получилось, что его русская версия была опубликована прежде, чем его оригинал вошел в польские сборники.

***

Десять лет спустя мне посчастливилось побывать в скромной квартире Яна Твардовского на втором этаже дома, расположенного на территории монастыря визитанток. Перед домом на могучей лиственнице были развешаны вырезанные из дерева птицы, бабочки, буратино; под ней возвышалась горка камней, возле которой стояла лампада; рядом на массивном камне красовались божьи коровки и улитка. В квартире Твардовского сохранилась атмосфера детской радости. Белая печь была испещрена веселыми надписями и рисунками гостей. Повсюду стояли и висели раскрашенные деревянные фигурки, особенно много было изображений ангелов. В углу комнаты, прямо на полу, рядом с фотографией Твардовского лежал раскрытый альбом с подарком ему на 90-летие — матерчатыми «сердечками» от учеников пятого класса. А на деревянной кровати, на которой обычно сидел хозяин, — подушка в виде божьей коровки.

Стихи в переводе Игоря Баранова и Андрея Базилевского были опубликованы в двуязычном издании: Ян Твардовский. Спешите любить людей. М., 2018. Прозаические фрагменты текстов Яна Твардовского взяты из книги «Автобиография. Мысли не только о себе». СПб., 2016.

[1] Слова из стихотворения Евгения Баратынского «Не ослеплен я музою своей…» (1835).
[2]Перевод Игоря Баранова.
[3]Перевод Оксаны Басий из книги: Ян Твардовский. Стихи. М., 2006.
[4]Перевод Андрея Базилевского
[5]Перевод Игоря Баранова. В польском оригинале – «Jan od Krzyża» и «Jan od Biedronki». Перевести второе имя как «Иоанн Божьей Коровки» было бы слишком пафосно, не в стиле автор
[6]Ян Твардовский. Спешите любить людей. М., 2018.
[7]Перевод Андрея Базилевского [8]Перевод Андрея Базилевского
[9]Перевод Игоря Баранова. В строке «Śpieszmy się kochać ludzi tak szybko odchodzą» первое слово буквально означает «давайте поспешим» (или «давайте спешить»), но эти варианты, как и «да поспешим» или «поспешим же», крайне неудачные (а тем более некорректен один из существующих переводов строки: «Поспешим же любить, люди так быстро уходят»), тогда как призыв «Спешите!» подразумевает и обращение к самому себе.
[10]Перевод Андрея Базилевского.
[11]Перевод Игоря Баранова.